Умение выживать оказалось его даром и предназначением.

Она заподозрила неладное, когда после выхода интервью к ней пришли четверо совершено разных мужчин.

Разным было всё: походка, манера говорить, выражение лица.

Но вот взгляд – он был у всех одинаков.

Нет, они не были мошенниками.

Её сердце прочувствовало всю глубину трагедии.

Она поняла: за разноличием личин, за этим взглядом кроется один и тот же человек.

Глубоко больной человек.

Отвергнутый и жизнью, и смертью.

Преданный истоком своего бытия. А без настоящего начала конец нереален.

К ней пришёл её родной сын.

Болен он или здоров, для неё не было важно. Главное – он жив и простил её.

Так он ей сказал.

Так сказала ей каждая из его личностей. Оказалось – не простил.

Не смог принять факт своего бытия.

И ушёл из её жизни, на этот раз добровольно.

Она стояла и смотрела на обессиленную горем мать. Теперь она знала, какая тайна семьи мучила её всю жизнь.

После открытия тайны с её глаз спала завеса восприятия.

Она стала видеть иную реальность.

На кровати лежало безжизненное тело её брата. А над ним в безжалостной схватке сцепились ангел и демон.

Победитель соберёт в целое его душу, разорванную на четыре части.

И будет её новым Хозяином.

Или Богом.

И позволит, наконец, в Свете или во тьме, познать душе целостность самой себя.

Потому что худшая из всех возможных реальностей – нейтральная зона меж границ.

Там, где отсутствует выбор, нет жизни.

Потому что нет любви.

Брат вбежал утром на кухню, где я мирно пил чай, размышляя об очередном этюде. Преподаватель актёрского мастерства оказался на редкость упёртым перфекционистом. Ха, не на того напал! Я сам из этой же породы. И вечером, после школы, наверняка доведу его до нервного тика своим, гораздо более правильным, видением постановки. Буду поступать на режиссёрский, решено! В иной профессии, кроме творения на сцене новой реальности, я себя не видел.

Жизнерадостно плюхнулся на табурет. Откинул прядь волос со лба. Лучезарно улыбнулся.

И бросил гранату новости в пылающий под круговертью мыслей и образов костёр моих чувств.

– Я влюбился! Девчонка от меня тоже без ума!

Счастливо расхохотавшись, бросил на стол фотокарточку.

Ненавижу быть насильно вырванным из самого сердца творческого процесса! В эту секунду я не знал, что моему собственному сердцу было суждено испытать все муки своей разбитости.

Дабы отмахнуться от не вовремя явленного брата, мазанул взором по фотографии. И остолбенел, полностью погрузившись в реальность неизбывного горя.

Только страдания и счастье обладают способностью обезоруживать человека одним фактом проживания их в мгновение здесь и сейчас.

С куска бумаги на меня смотрели два сияющих, полных взаимного восторга взгляда. Моего родного брата и моей первой Любви. А ведь она дала согласие выйти за меня замуж после окончания института!

В первый миг после осознания предательства я словно ослеп. Лишь удары резко замедлившегося в биении сердца соединяли меня с этим миром. Но и они становились всё реже и реже… Жизнь выталкивала меня из себя, рождая в новую форму действительности.

Я не помню, сколько времени я созерцал непроницаемую тьму горя. Наконец разум и тело насытились им. Автоматически я встал и вышел вон, чувствуя спиной изумление Ильяса.

Ноги сами несли меня прочь из дома.

Наверное, следует применить гипноз, чтобы вернуть мне полную память о тех днях.

Что я делал, когда ел, ложился спать, просыпался… Ничего толком не помню.

Три дня я провёл в ауле, в доме родственников своего друга. Мысль о том, чтобы сообщить родителям, где я, даже не приходила в голову.

Голова в то время пребывала в бездумной пустоте.

Прожив трое суток одним телом (сознание витало в полусне-полуяви), я вдруг воскрес.

Тишину безмыслия и бесчувствия нарушил чей-то шёпот. Настойчивый, он пробивался сквозь плотную завесу отказа от жизни, саваном спеленавшую сознание.

Открыв глаза, я изумлённо уставился на крошечную старушку, склонившуюся над кроватью.

Ни солнечный, ни лунный свет не пробивался через непрозрачные тяжёлые шторы. В комнате висела удушливая тьма.

Но, тем не менее, я отчётливо видел старушку! Белое сияние исходило откуда-то изнутри неё…

– Очнулся! – я испуганно вздрогнул от её неожиданно молодого, даже девичьего голоса.

Тихий смех зашелестел в углу.

Скосив глаза, я увидел группу из трёх мужчин. Бесцеремонно обшарив меня взглядами, они отвернулись и зашептались.

Я протёр глаза. Видение не исчезло.

– Не бойся. Тебя лечат.

Старуха ласково погладила меня по голове. Я вздрогнул и отшатнулся от её касания, от касания молодой девушки, за мгновение скинувшей несколько десятков лет!

– Ты видишь меня так, как хочешь, – она смотрела на меня серьёзно, но без жалости.

Словно знала, что жалость я ненавижу всеми фибрами души.

– Первый этап пройден хорошо. Но его энергии недостаточно тонки. Предстоит пройти ряд тяжёлых испытаний счастьем и горем, чтобы дух осознал себя. Это только начало.

Только начало? В моей жизни будет полно радости и разочарования?

Но я не хочу, не желаю так жить! Я отрицаю реальность! Дайте мне уединиться в моём уютном внутреннем мире, не лезьте туда!

Иначе я откажусь от самой жизни!

– Ты не сумеешь отказаться от жизни.

Голос подошедшего к кровати седовласого мужчины был тих, но суров.

– Ты должен принять реальность мира, принять все его удары и вызовы. Это укрепит и разовьёт твою душу. И твой дар.

Дар? Какой дар?

Похоже, мне не было нужды раскрывать рот. Эти странные люди, а скорее всего, шайтаны, без труда читали мысли.

– Мы не шайтаны. Дар творчества. Дар духовной силы. Дар любви.

Приблизившись вплотную, мужчина взял меня за руку и рывком поднял с кровати. Удивительно, но у меня даже голова не закружилась от такого непредсказуемо стремительного перехода в иную плоскость телоположения…

– Ты научишься понимать себя. Научишься преодолевать трудности и достигать поставленные цели. Потому что тебе дана особая миссия.